Аудиокнига Месяц во Франции автора Некрасов Виктор

В. Некрасов пришёл в литературу отнюдь не как литератор, – он пришел как солдат, видавший будни войны и стремившийся только к тому, чтобы рассказать правду о них...», - писали о нём критики. И это было правдой, причём весьма нелицеприятной... В 1954 г. в журнале «Знамя» выходит его повесть «В родном городе», за публикацию которой Некрасов был подвергнут «суровой партийной критике», а редактор журнала Вс. Вишневский был снят с работы...В 1959 г. Виктор Некрасов пишет повесть «Кира Георгиевна» и выступает в «Литературной газете» с рядом статей о необходимости увековечить память советских людей, расстрелянных фашистами в 1941 г. в Бабьем Яре. Некрасова стали обвинять в организации «массовых сионистских сборищ». И все-таки памятник в Бабьем Яре был установлен, и в этом немалая заслуга писателя.В 60-е гг. прошлого столетия писатель путешествует в Италии, Америки и Франции, впечатления от поездок описаны в серии очерков: «Первое знакомство», «По обе стороны океана», «Месяц во Франции».Главным для Некрасова было «быть самим собой, не врать, не притворяться, не льстить».Виктор Некрасов в очерке "Месяц во Франции", за который в его заклеймили "путешественником с тросточкой", мысленно возвращаясь к дням Сталинградской битвы, вспоминает: "Я с детства люблю карты и планы. Вероятно, потому, что больше всего в жизни мечтал быть путешественником. Лавры Ливингстона и Миклухо-Маклая не давали мне покоя. По картам маленького карманного атласа Юнкера я составлял захватывающие маршруты через Гималаи в Индию, по непроходимым зарослям Центральной Африки, вдоль берегов Ориноко и Амазонки. Осуществить их в жизни мне так и не удалось: пришлось ограничиться Кавказом, Крымом в студенческие годы, а в войну долгими походами через Украину, с востока на запад и с запада на восток. Атлас Юнкера пришлось сменить на войсковую двухверстку, на план Сталинграда, с которым почти полгода не расставался. К сожалению, он, мятый, с продранными углами, с разноцветными стрелками и цифрами, не сохранился. Зато сохранилась маленькая вырванная из немецкого офицерского атласа карта Европейской части России, на которую я наносил линию продвижения наших войск и которую бережно хранил в левом боковом кармане гимнастерки"